В Европе наметились серьезные проблемы, и это очевидно. Во многих европейских странах – Испании, Польше, Финляндии – на выборах победили т.н. «евроскептики», кандидаты, не поддерживающие общую политику Евросоюза.
Тем временем в государствах, входящих в «костяк» ЕС (например, Германия, Франция, Нидерланды), продолжают делать вид, что этого не замечают, и ведут все ту же политику, как и раньше. Однако процесс уже запущен.
У стран, недовольных ЕС, есть на это самые разные причины. Например, Греция находится на пороге дефолта и грозит выйти из еврозоны, если ей не смягчат условия получения финансовой помощи. В Испании популярность приобретают партии «левого» толка вместо прежних консервативных проевропейцев. А в Польше на днях президентом стал Анджей Дуда, который также по своим взглядам ближе к евроскептикам.
Германия не находит поддержки
В правительствах Финляндии и Венгрии также силу имеют политики, не придерживающиеся общеевропейского вектора развития. И только, пожалуй, в Италии премьер-министр остается верным Евросоюзу и его курсу. Что же теперь будет с Европой?
Германия, которая является центром ЕС во всех смыслах слова, сейчас вынуждена отбивать «круговую оборону» от стран, не желающих углублять сотрудничество внутри европейского союза. План по консолидации усилий в борьбе против финансового кризиса был создан в Евросоюзе еще 2 года назад, но сейчас о его реализации как будто забыли.
Еще одна сильная страна в ЕС – Великобритания – подливает масла в огонь и требует пересмотра условий европейского партнерства. Однако в Берлине на такие уступки идти не хотят, потому что изменение европейских договоров должно проводиться на основе референдума во всех государствах-членах ЕС, а это большая проблема.
Каждый требует своего
Впрочем, даже если бы в ЕС решились на реформы, то как их провести, когда каждая недовольная страна требует своего? К примеру, Великобритания настаивает на уменьшении влияния политики ЕС на внутренние дела Королевства и на снижении ее взносов. При этом у Британии есть «козырь»: ее экономика сильна настолько, что она может даже обойтись без членства в ЕС. А вот Испания, напротив, хочет продолжать пользоваться привилегиями ЕС, но при этом в своем трудном положении винит власти Евросоюза. Страны Южной Европы хотят получать больше дотаций, а в германии, наоборот, против того, чтобы выделять странам еще больше денег. Так что единства пока не наблюдается.
Существует три причины, которые сделали задачу Кэмерона невыполнимой.
Во-первых, глубокая реформа отношений между Евросоюзом и Великобританией, которую Кэмерон изначально обещал, всегда была невозможной, потому что она требовала изменения условий договора со всеми 28 членами Евросоюза, а это не могло произойти без одобрения, полученного либо от их парламентов, либо — и это особенно сложно — в результате национальных референдумов, которых так боится Брюссель. Европа попросту не захочет пойти на такие риски, чтобы удовлетворить желание Соединенного Королевства.
Во-вторых, Кэмерон был готов пойти на компромисс, однако он не смог получить большую часть из того, что он просил, потому что Брюссель боится, что другие члены Евросоюза захотят последовать примеру Великобритании и тоже потребуют определенных уступок. Это приведет к превращению Евросоюза в своеобразный "шведский стол", где каждая страна сможет выбирать то, что отвечает ее собственным интересам. Другими словами, интеграция в Европе превратится в фарс.
Поэтому Кэмерон пришлось довольствоваться тем, что консервативный член британского парламента Джейкоб Риз-Могг назвал не реформой, а "жидкой кашицей, которую еще больше разбавили".
Ситуация усугубляется еще и тем, что эта самая "жидкая кашица" Кэмерона потребует голосования Европарламента после того, как будут объявлены результаты референдума в Великобритании. Будучи суверенным органом, парламент Евросоюза сможет внести любые изменения в любой документ, одобренный британской общественностью — чрезвычайно неприятный и неизбежный факт, которым сторонники выхода Великобритании из Евросоюза, несомненно, воспользуются в ходе своей кампании по подготовке к референдуму.
В основе парадоксальной ситуации, в которой оказались представители Великобритании и Евросоюза, лежит борьба между национальной политической системой, опирающейся на идею верховенства парламента, и наднациональной технократией в Брюсселе, которая требует отказа от части национального суверенитета ради достижения европейского федеративного союза. Публичные дебаты вокруг референдума наглядно демонстрируют эту фундаментальную несовместимость. Выбор между первым и вторым больше нельзя откладывать.
Самый распространенный образ слабеющей Европы всегда подразумевает некий распад, расхождение, крошение или даже испарение. Такие образы вводят в заблуждение. После референдума в Великобритании — а, возможно, даже до него — Евросоюз, вероятнее всего, попросту рухнет.
Как только вероятность выхода Великобритании из Евросоюза вырастет с просто возможной до практически неизбежной, сразу же запустится процесс массового исхода. Сейчас трудно сказать, кто из членов Евросоюза возглавит этот процесс, однако шлюзовой затвор откроется. Проевропейские правительства, которые пока еще находятся у власти в своих странах, подвергаются нарастающему давлению почти во всех членах Евросоюза. Как и в случае Великобритании, правящим партиям придется убеждать и успокаивать свой все более недовольный электорат, пытаясь договориться с Брюсселем о "более выгодном соглашении". В противном случае им придется уйти из власти.
От протекционистского "Национального фронта" во Франции и левой испанской партии "Подемос" до "Шведских демократо", выступающих против иммигрантов, некогда маргинальные политические партии евроскептиков сейчас все ближе подбираются к рычагам власти.
Процесс переговоров по условиям членства, несомненно, будет несколько отличаться в случае с каждой конкретной страной. Те члены, которые получили финансовую помощь, будут настаивать на списании задолженности, тогда как в других странах на первый план выйдет вопрос внутренней безопасности. И все члены будут требовать передачи полномочий от Брюсселя национальным правительствам.
В результате Евросоюз утратит статус института глобального значения. Некоторые его институты продолжат свое существование, однако их роль и авторитет постепенно будут уменьшаться.
Парадоксально, но евро, ставший источником множества проблем Евросоюза, вероятнее всего, сохранится — в том или ином виде. Как минимум Франкфуртская бюрократия продолжит существовать в качестве расчетной палаты, перераспределяющей долгое бремя.
вро может остаться в обороте наряду с возвращенными национальными валютами в качестве параллельной валюты. Возможно, евро будут использовать только те государства, которые сохранят свою приверженность идее "тесного союза".
Что случится после распада Евросоюза, имеет большое значение. Пока никто не может предложить четкого сценария развития событий. Однако в процессе оценки возможных последствий необходимо помнить о нескольких факторах.
Во-первых, международные обязательства, взятые на себя Евросоюзом, могут быть переданы другим международным организациям, таким как Всемирная торговая организация. Это имеет особенно большое значение, если речь заходит о масштабных торговых соглашениях, которые сейчас находятся в процессе обсуждения.
Во-вторых, формирование порядка после распада Евросоюза может потребовать масштабных дипломатических инициатив, таких как инициативы, заложившие основы ООН и основы послевоенной международной финансовой системы. Такие судьбоносные собрания, если их правильно провести, могут коренным образом все изменить.
Повышение вероятности успешного перехода к новой системе после распада Евросоюза имеет огромное значение. Рост взаимозависимости, основывающейся на международной торговле, продолжится с или без Евросоюза. Все страны заинтересованы в благоприятном исходе.
Без сомнений, значительное влияние на структуру нового порядка будут иметь сверхдержавы. Однако формирование такого порядка потребует, чтобы роли лидеров на себя взяли Лондон, ставший центром европейской финансовой системы, и Берлин, экономическая столица Европы. Нет никаких веских причин полагать, что распад Евросоюза обернется упадком Европы. Вполне возможно, что произойдет как раз обратное.
Подписаться на новости журнала
Подпишитесь на наши новости и анонсы
Скопируйте код себе в блог. Запись будет выглядеть так:
На современном этапе можно выделить пять болевых точек ЕС: это кризисы внутриполитического лидерства и солидарности, стабильности единой валюты и экономического роста, нормативного лидерства, иммиграции и террористической угрозы и, наконец, легитимности.
Последовательность перечисления кризисов неслучайна. Первый провоцирует три последующих (в экономике, в идейном соперничестве и в иммиграции / угрозе терроризма), а они, в свою очередь, ставят под вопрос легитимность Евросоюза.
Разберемся в современном положении ЕС через призму этих пяти кризисов, обозначив их суть, причины и динамику развития, а также (при наличии) российский фактор в них. В заключение мы остановимся на значении этих кризисов для отношений России и Брюсселя.
Кризис лидерства и солидарности
В Евросоюзе исторически сложились две модели лидерства. Первая - руководство Европейской комиссии (ЕК). Наиболее влиятельным этот институт был в начале европейской интеграции (в 1950-е годы), а также в период председательства Жака Делора (в 1980-е), когда возник единый внутренний рынок и начался переход к единой валюте. Основной капитал этой модели составляют технократизм, а также репутация и харизма председателя ЕК.
Второй вариант лидерства дал франко-германский тандем, где Париж осуществлял политическое руководство, а Германия гарантировала устойчивое экономическое развитие. В этом альянсе гармонично сочетались федерализация ЕС и сохранение специфики стран-членов, свободы рынка и дирижизма. Достижение согласия между Парижем и Берлином в таком контексте удовлетворяло запросы всех других участников ЕС. Способность учитывать разнообразные интересы в сочетании с опытом преодоления конфликтов - основной капитал данной модели.
Ни одна из этих моделей сегодня не действует. Ныне в ЕС доминирует одно государство - Германия. Основываясь на экономических достижениях, Берлин претендует и на политическое лидерство. Этому способствуют вакуум лидерского потенциала в институтах Союза и слабость национальных лидеров Старого Света. ЕК, несмотря на амбиции ее нынешнего председателя Жан-Клода Юнкера, выполняет, скорее, функции секретаря Берлина, а Франция - его верного оруженосца (в «нормандском формате» Франсуа Олланд создает иллюзию, что у руля по-прежнему стоит франко-германский тандем). Германизация Евросоюза, которая из валютного и экономического союза перекинулась на другие сферы интеграции, не может не вызывать раздражение участников ЕС. Обещание Ангелы Меркель принять всех нуждающихся в убежище, тысячами приплывающих в Старый Свет, вызвало открытую оппозицию большинства стран ЕС, в особенности тех, кто стал полноправным членом блока в нынешнем тысячелетии в надежде на сытую и беззаботную жизнь и не рассчитывал на то, что им придется решать проблемы третьих стран.
Германизация лидерства не означает, что все принимаемые решения односторонне выгодны Берлину. Солидарность внутри ЕС существует, несмотря на ее регулярные риторические принижения внешними игроками как наименьшего общего знаменателя или как церемониальной (а не субстантивной) самоцели. В частности, солидарность со странами Центральной Европы стала одним из факторов ужесточения линии Германии в отношении России. Это стало и платой Берлина за признание новыми членами (особенно Польшей и странами Балтии) ее лидерства в Союзе.
Консолидация позиции по России также в очередной раз показала, что солидарность ЕС легче формируется и демонстрируется в условиях внешней угрозы, экзистенциальной или воспринимаемой таковой. Риторика о возможности использования русскоязычного населения в ЕС или российские военные маневры вблизи границ ЕС, безусловно, были стимулирующими факторами.
Солидарность не означает готовность стран-членов отказаться от защиты своих интересов, например, в регулировании финансового сектора или интеллектуальной собственности, в вопросах семейного законодательства или иммиграции и предоставления убежища. Поэтому очевидно, что в ЕС будет развиваться и гибкое сотрудничество, т.е. сотрудничество, при котором не все страны берут на себя одинаковые обязательства по интеграции (кто-то углубляет сотрудничество быстрее, а другие страны отстают). Эта стратегия, однако, не касается ядра интеграции (внутреннего рынка, т.е. свободного передвижения товаров, услуг, капитала и людей), что делает взаимодействие стран-членов устойчивым. По сути, лидерство и солидарность в ЕС достаточны для того, чтобы консолидировать уже принятые решения, но не для того, чтобы предпринять радикальные шаги по углублению интеграции.
Наиболее яркий пример - Великобритания. Она не только не участвует в валютной интеграции, шенгенских соглашениях или полномасштабном сотрудничестве органов полиции, но и планирует ослабить условия своего сотрудничества по результатам референдума, в котором граждане в июне 2016 года поддержали выход Соединенного Королевства из Союза (Brexit ). Скорее всего, процесс переговоров о конкретных условиях выхода затянется на неопределенное время - об этом свидетельствуют и заявления британской политической элиты. Официальный запуск этой процедуры (ст. 50 Договора о Евросоюзе дает два года на решение всех формальностей) остается за Лондоном, а он не торопится. Не исключено, что потребуется и дополнительное согласие британского парламента, где большинство против выхода из ЕС.
Если же переговоры о выходе начнутся, их результаты уже наверняка потребуют одобрения британского парламента (который может и не согласиться с решениями), а возможно понадобится и повторный референдум. Наконец, нет ясности относительно того, что конкретно Великобритания хочет получить в результате. Новые договоренности с ЕС, скорее всего, будут мало отличаться от нынешнего режима участия Лондона в ЕС. Даже ярые сторонники Brexit уже заявили о намерении «остаться в Европе» и сохранить максимально тесные торговые и инвестиционные связи, а также свободу передвижение граждан ЕС и Великобритании для целей трудоустройства. Кроме того, перед Королевством стоит сложная задача сохранения национального единства: Шотландия, Северная Ирландия и Гибралтар проголосовали за то, чтобы остаться, а Сити - все также мощный экономический лоббист сохранения членства в ЕС. В этих условиях конкретные параметры сотрудничества Лондона и Брюсселя, скорее всего, претерпят минимум изменений по сравнению с нынешней ситуацией.
Ориентиром может служить пример Дании. Во-первых, она не признает нормы шенгенского законодательства в качестве права ЕС и считает их международными (такой же режим может в отношении всего права ЕС принять и Лондон). Во-вторых, Гренландия - часть Дании, но не часть ЕС, и такое же решение можно было бы распространить на Англию и Уэльс, тогда как Шотландия, Северная Ирландия и Гибралтар останутся в Евросоюзе, что позволит сохранить целостность Великобритании. Эти модели кажутся более реалистичными, нежели примеры взаимоотношений ЕС с Норвегией, Швейцарией, Канадой, Турцией или применение условий трансатлантического соглашения по торговле и инвестициям, которые сейчас предлагают эксперты.
Наибольшую опасность для Евросоюза и сохранения европейской солидарности представляет не Brexit, а возникшая неопределенность, которая может затянуться на годы. Более того, если бы Туманный Альбион покинул ЕС, внутреннее единство последнего могло бы усилиться. Сомневающиеся страны Центральной Европы утратили бы верного сторонника по евроскептицизму, а ядро интеграции - старые страны-члены ЕС, постарались бы сделать выход Лондона максимально неприятной опцией, которая невозможна для государств, не обладающих весом Великобритании в мировой экономике и политике. Однако быстрый и полный выход Королевства из ЕС сегодня маловероятен.
Трактовки солидарности в ЕС также серьезно отличаются. Например, Германии сложно принять то, что ее содействие развитию стран Центральной Европы, а также поддержка их позиции по России ныне не были сбалансированы согласием новых членов принять беженцев, т.е. ответной солидарностью. Страны Центральной Европы, однако, задаются вопросом: где была эта солидарность, когда Ангела Меркель заявила об открытости ЕС для беженцев, не проконсультировавшись с другими? У Италии вызывает недоумение, почему отказ от проекта «Южный поток» повлек продвижение второй нитки «Северного потока», т.е. консолидацию поставок российского газа в ЕС через Германию, превращающую последнюю в удобный газовый хаб. Претензии имеются и у Греции, к которой были применены драконовские меры ради стабилизации зоны евро (а, например, немецкий автопром годами развивался, в т.ч. за счет рынка Эллады). Кроме того, помощь Афинам и ныне Риму в управлении потоком беженцев также ограничена, хотя их единственной проблемой является географическое положение, а большинство старых стран ЕС извлекают выгоду из шенгенских соглашений (в т.ч. отсутствия необходимости охранять национальные границы). Разногласия в трактовке солидарности - оборотная сторона недовольства моделью лидерства в ЕС, ее неспособностью принять во внимание весь спектр интересов и проблем.
Для укрепления солидарности в качестве пугала последнее время довольно активно используется Россия и ее политика, т.е. фактор внешней угрозы. Это создает дополнительный мобилизационный потенциал в Евросоюзе, необходимый для принятия тех или иных решений. В частности, это было использовано в продавливании решений по соглашению об ассоциации с Украиной в ходе референдума в Голландии, в кампании против Brexit. Такой ход отвлекает от проблем лидерства и солидарности в пользу фактора внешней угрозы, позволяет консолидироваться в краткосрочной перспективе, но не решать долгосрочные проблемы. Контакты с Москвой используются странами ЕС, скорее, в тактических целях, для того, чтобы выторговать для себя лучшие условия в обмен на проявление европейской солидарности, но никак не для отказа от этой солидарности в принципе. Не стоит также ждать и скорого изменения позиции ЕС по антироссийским санкциям под влиянием референдума в Великобритании.
Экономический кризис
Экономический кризис в Евросоюзе имеет комплексную природу.
В 2008 году в Старом Свете начался банковский кризис, потребовавший рекапитализации финансовых учреждений (де-факто - вливания государственных средств). Замедление кредитования и негативные ожидания бизнеса и потребителей повлекли спад ВВП в 2009 году. Госрасходы по рекапитализации банков и снижение темпов роста привели к кризису суверенного долга стран зоны евро. В особо тяжелом положении оказалась Греция (ее спасали от дефолта в 2010, 2011-2012 и 2015 годах), пострадали также Ирландия и Кипр, Испания и Португалия. На грани балансировали Франция и Италия. 2013 год ознаменовался новым экономическим кризисом из-за спада производства и роста безработицы. А в 2015-м очередное спасение Греции напомнило, что период потрясений единой валюты еще не позади.
Существуют несколько причин кризиса зоны евро. Первая - отказ стран-членов зоны единой валюты от монетарного инструмента воздействия на рынок, но сохранение свободы действий в определении фискальной политики, в стоимости рабочей силы и в социальной политике. Свобода эта ограничивалась лишь беззубым Пактом стабильности и роста (Stability and Growth Pact, подписан в 1997 году), который не имел эффективных мер воздействия на участников зоны евро. Ситуацию усугубляла несовершенная система контроля национальных финансов, создававшая возможности для фальсификаций. В более общем виде причину эту можно представить как стремление обеспечить учет специфики стран-членов за счет максимальной гибкости в макроэкономической сфере и недальновидность этого подхода в условиях разнообразия экономик государств ЕС.
Вторая проблема - отсутствие сближения стран-участниц зоны евро в сфере конкурентоспособности, производительности и стоимости труда, недостаточная синхронизация их экономических циклов. Частное проявление этой проблемы - прием Греции в еврозону. В результате перехода с драхмы на евро в Элладе повысилась стоимость рабочей силы, но не ее производительность, что сделало нерентабельным производство, заставило страну ориентироваться на импорт и рост государственных расходов (с последующим заимствованием извне). Другой актуальный в этом контексте вопрос - промышленное развитие Италии, Испании или Португалии, мотором для которого долго была низкая стоимость рабочей силы: евро это преимущество искоренило.
К проблемам единой валюты также надо прибавить высокую систему социальной защиты, консерватизм Старого Света, недостаточное сотрудничество научно-исследовательских институтов и бизнеса. В результате ЕС проигрывает конкуренцию с США в постиндустриальной экономике и компенсирует это мелкими уколами, например, исками против компаний - таких, как Microsoft или Google.
Нежелание стран даже в спорной ситуации передавать дополнительные полномочия на наднациональный уровень, безусловно, осложняет преодоление кризиса. Не благоприятствует этому и тяжелая бюрократическая машина ЕС; она тратит огромное время на то, чтобы упорядочить регулирование а также проследить за поведением стран-членов в уже согласованных сферах. Времени инициировать нечто новое де-факто не остается.
С 2008 года Евросоюз прошел огромный путь по стабилизации экономики. Были приняты два пакета законодательных актов и Договор о стабильности, координации и управлении в экономическом и валютном союзе, которые ужесточили бюджетную дисциплину и макро-экономическое сближение. Возник банковский союз, разбивший порочный круг между поддержанием стабильности в финансовом секторе с использованием государственных средств и бюджетной дисциплиной. В последние годы в среднем по ЕС удалось выйти на экономический рост около 1,5%. Существенно сокращены дефициты госбюджета стран зоны евро.
Тем не менее, рост ВВП неравномерен. Ирландия после длительного спада показала рекорды (6,9%, 4,5% и 3,5%, соответственно, в 2015-2017 годах, с учетом прогноза). Экономика Греции сохраняет спад ВВП, но от Афин ожидают рост в 2,7% к 2017 году. Германия же удерживает стабильный рост на уровне 1,8%.
Остается высоким уровень безработицы, до 2017 года он будет превышать 10% в зоне евро и колебаться около 9% в остальном ЕС. По отдельным странам показатели существенно менее оптимистичные. На Кипре безработица упадет к 2017 году только до 13,2%, в Италии - до 11,3%, в Испании - до 18,9%, а в Греции - до 22,8%. Наконец, уровень госдолга к ВВП в зоне евро составит к 2017 году лишь 91,3% (т.е. выше установленного индикатора в 60% и незначительно ниже сегодняшних 92,1%). Причем в Греции он к 2017 году останется на угрожающей отметке - 181% ВВП, в Италии - 131%, в Португалии - 127%, в Испании - 100% ВВП. Таким образом, у стран Южной Европы сохранятся серьезные проблемы с госфинансами.
Экономический кризис ЕС и сложности его преодоления важны не только сами по себе. С постоянным ростом ВВП, повышением благосостояния граждан и привлекательностью рынка связана легитимность Союза в глазах его постоянных жителей. Экономические достижения использовались и для примирения Франции и Германии, и для стабилизации Старого Света после холодной войны. Наконец, экономика остается основным ресурсом ЕС в международных отношениях. В ситуации кризиса Евросоюз просто не в состоянии брать на себя ответственность за соседей или за решение каких-то глобальных проблем. Более того, экономические неудачи, неспособность в течение долгого времени выйти из кризиса ведет к его внешней делегитимации. Этот аспект особенно важен для европейской политики России: экономические неудачи позволяют Москве принизить ЕС как партнера, нивелировать его авторитет.
Вместе с тем, странам еврозоны удалось поддержать рост ВВП. Они продемонстрировали способность в сложной ситуации договариваться и идти на дальнейшее углубление отношений ради спасения интеграционного проекта, в т.ч. евро. Так происходило каждый раз, когда дело доходило до критической точки (например, с положением дел в Греции). Все эти шаги продемонстрировали: существует понимание, что распад ЕС или зоны евро чреват значительно большими сложностями. По сути, ход событий укрепил веру в валютный союз. Евро не стал валютой высокорисковых инвестиций, его экономика проигрывает технологическую гонку США, а промышленную - Китаю. Но именно консервативность и стабильность единой валюты, как хорошее пенсионное обеспечение, продолжают служить одной из основ привлекательности ЕС, в т.ч. внешнеполитической.
Кризис ценностей и нормативного лидерства
Суть проблемы кризиса лидерства в ЕС сводится к тому, что, проповедуя нормы демократии, прав человека или верховенства законности на мировой арене, Брюссель не всегда успешен в их реализации на своей территории. Более того, готовность Евросоюза добиваться уважения соответствующих норм варьируется в зависимости от того, как это повлияет на его интересы. Наконец, после террористических атак также заговорили о том, что ценности демократии, прав человека и верховенства закона мешают ЕС гарантировать безопасность своим гражданам.
В качестве примеров национальных провалов можно упомянуть изменения основополагающего законодательства в Венгрии и Польше в выгодном для правящих элит ключе (в т.ч. ограничение судебной ветви власти). Здесь же - проблема неграждан стран Балтии, которую ЕС предпочитает игнорировать. Можно вспомнить и рост популярности крайне правых, партий, нередко отрицающих терпимость и открытость к представителям других стран, этносов и религий.
Причин для возникновения кризиса ценностей в ЕС много. Основная - неустоявшиеся стандарты демократии в новых странах Евросоюза. Дополнительная - то, что провозгласив ценности ядром своей политики, Евросоюз не создал действенных инструментов контроля. Безусловно, Договор о Евросоюзе дает возможность прервать участие стран-членов в работе основных институтов (прежде всего, в Совете Евросоюза), но обилие внешнеполитических проблем этому не содействует. (Попытка применить это положение была сделана лишь раз, в отношении Австрии.) Рост популярности правых связан с изменившимся контекстом, новыми проблемами (как, например, иммиграция), где традиционные политические партии не могут предложить решения, внушающие доверие гражданам.
В уже упомянутом голландском референдуме серьезные вопросы вызывает инициатива национальных депутатов проигнорировать его результаты, а также аналогичные призывы экспертов и некоторых политиков. Аргументы о том, что проголосовали лишь 32% голландцев и менее 1% жителей ЕС вряд ли приемлемы (хотя решение здесь остается за гражданами Союза). Во-первых, в некоторых странах ЕС явка на выборы в ЕП 2014 года составила менее 30%, но это не повлияло на признание результатов. Во-вторых, гражданам других стран-членов просто не предложили голосовать по этому вопросу. Проблемным может стать и то, как британские власти, в конечном счете, поступят с результатами своего референдума. А в ЕС лоббируются еще более 30 заявок на различные референдумы на национальном уровне в 18 странах-членах. В целом, однако, европейские лидеры попали в собственную ловушку. Общеизвестно, что на референдумах граждане редко понимают, по какому вопросу они голосуют, но народное волеизъявление все чаще используется в политической борьбе (как в Голландии или Великобритании). Когда же результаты оказываются не такими, как ожидалось, политические элиты вспоминают о негативных сторонах референдумов и пытаются аннулировать их результаты или, по крайней мере, нивелировать их.
Проблема состоит и в том, что пропагандируя для своих партнеров деонтологический подход к ценностям (все или ничего, ценности вопреки всем интересам и логике событий), для себя ЕС вполне допускает релятивистскую трактовку, т.е. выполнение норм в том объеме, в котором возможно. И голландский, и немецкий случаи демонстрируют желание ЕС и его членов решать, когда применять законы и нормы демократии, а когда - нет. Однако это не отменяет претензий ЕС на роль судьи третьих стран. В результате, собственно нормативная сила ЕС снижается, поскольку, очевидно, она направлена ныне в значительно большем объеме вовне, нежели вовнутрь. По сути, она превращается в мягкую силу, поскольку риторика нарушения прав человека, демократии и верховенства закона становится инструментом внешней политики, тогда как нормативная сила должна бы воздействовать на других собственным примером, через социализацию в ценности.
Интересен и референдум в Греции в 2015 года по вопросу участия в зоне евро. Он дает пример утилитарного подхода к демократии и народному волеизъявлению, использования их для выбивания льготных условий в ЕС (в данном случае - сохранения Эллады в зоне единой валюты). По сути, граждане не стояли перед реальным выбором выхода из евро; отрицательное голосование о готовности выполнять свои обязательства по долгам в евровалюте ничем им не грозило. Более того, греки шантажировали ЕС тем, что без их страны, как родины демократии, немыслима и демократия в ЕС. Результатом стали, как известно, формальное и риторическое улучшение условий сохранения Греции в зоне евро, на которых Афины остались в ЕС. Такое инструментальное использование референдумов лишает ЕС де-факто возможности критиковать подобные волеизъявления в третьих странах. Аналогичные популистские референдумы, очевидно, могут состояться в Венгрии и в Польше по вопросу приема беженцев (облегчению бремени Греции и Италии, куда они прибывают вначале).
Брюссель постоянно вынужден делать выбор между противоречащими друг другу ценностями. Самый яркий пример - проблема беженцев и провоцируемых ими беспорядков. Что должно стать приоритетом: сохранение гарантий прав граждан ЕС (в т.ч. - на неприкосновенность частной жизни, безопасность) или гуманитарная логика, прием беженцев? Могут ли граждане противодействовать беженцам, которые творят беспорядки, или надо терпеливо дожидаться органов полиции? Надо ли гарантировать свободу информирования, в т.ч. при беспорядках, которые устраивают иммигранты, или для социального спокойствия следует это замолчать? Такие вопросы встают ежедневно, а ответ ЕС на них далеко не всегда последователен.
Наконец, кризис ценностей и нормативного лидерства проявляется и во внешней политике Евросоюза. Одна иллюстрация - Украина, а также весь периметр Южного Средиземноморья. Здесь продвижение норм демократии, прав человека и верховенства закона привело к гражданским войнам, не функционирующим должным образом институтам власти и даже де-факто распаду государств. Другой пример - приостановка санкций в отношении Белоруссии, где ситуация с оппозицией никак не изменилась. И в том, и в другом случае видна непоследовательность Евросоюза.
Противоречия в выборе ценностных приоритетов вряд ли приведут к распаду Евросоюза. Но это будет провоцировать постоянные вызовы ЕС как на внешней арене так и на внутренней. Страны-члены станут все чаще утилитарно использовать ценности, а государства, не входящие в ЕС (в частности, Россия) - привлекать внимание к этому, бросать Брюсселю вызов в плоскости ценностей. Кроме того, нормативная слабость и противоречивость усложнит деятельность элит Евросоюза, им будет необходимо комментировать внутренние проблемы и противоречия, чтобы продолжать критиковать третьи страны. Впрочем, в такой риторике институты ЕС вполне поднаторели. Нормативная слабость и противоречивость будут, тем не менее, негативно влиять на легитимность Евросоюза в глазах и его граждан, и третьих государств и их жителей. Однако серьезной эволюции в том, что Россия классифицирует как «двойные стандарты» в применении ценностей, не произойдет.
При этом Москва, оспаривающая право Запада на единоличную трактовку ценностей, на определение добра и зла, хорошего и плохого, останется излюбленной мишенью нормативных экзерсисов Евросоюза. Парадокс, однако, в том, что Москва оспаривает не ценности как таковые, а свое неравенство в их применении к конкретным реалиям современности. Тогда как террористы, Исламское государство выступают как раз с позиций подрыва этих ценностей, их радикального пересмотра. Но нежелание Запада отказаться от права трактовки ценностей делает и его сотрудничество с Россией в борьбе с фундаментальными угрозами трудно достижимым.
Кризисы иммиграции и терроризма
Наплыв беженцев и возросшая террористическая угроза тесно связаны. Поток мигрантов в ЕС резко устремился вверх в 2011 году, а в 2014-2015 годах число жаждущих обосноваться в Евросоюзе увеличилось в два раза. Обеспечили этот наплыв в ЕС Сирия, Афганистан и Ирак, где либо ранее, либо в 2014-2015 годах шли военные действия, а институты государства деградировали (соответственно, 370 000, 180 000 и 130 000 человек в 2015 году). Ни одно из государств ЕС, ни сам блок к такому развитию событий оказались не готовы.
Основной поток иммигрантов проходит либо через территорию Турции и затем Греции, что создало дополнительные сложности Афинам, и без того переживающим нелегкие времена, либо через Средиземноморье в Италию, где также в экономике серьезные проблемы. Нагрузка на их бюджет, а также государственные структуры, ответственные за прием беженцев, резко возросла. В Евросоюзе, где с 1990-х годов функционируют шенгенские соглашения, снимающие границы между участниками за счет усиленного и гармонизированного контроля внешних рубежей, обострился вопрос распределения бремени приема беженцев. Он уже вставал в период «арабской весны» 2011 года, когда беженцы хлынули через Италию в ЕС. С 2014 года история повторяется в Греции. А в 2016-м проблема вновь обострилась на Аппенинском полуострове.
Согласно существующим (дублинским) правилам, убежище должно предоставляться в стране первого въезда в шенгенское пространство. Однако государства, расположенные на периферии, особенно южной, несут непропорционально высокую нагрузку и по охране шенгенских рубежей, и по приему беженцев.
В результате, Греция стала пропускать беженцев через свою территорию в балканские государства, не входящие в ЕС, откуда они вновь «в первый раз» въезжали на территорию шенгенского пространства (через Венгрию и Словению). Италия также угрожала начать выдавать мигрантам шенгенские визы с тем, чтобы они могли сами переместиться в интересную им страну. Сами беженцы также не всегда готовы просить убежище в Греции, где социальные гарантии и поныне спартанские. На этой базе возникает явление asylum shopping, т.е. поиск беженцами вначале легкого места для въезда в шенгенское пространство, а затем - выгодной страны получения убежища.
Дополнительные проблемы создает то, что беженцы, преодолев страшное, столкнувшись со смертью в поисках лучшей жизни, лишены социальных ограничений, обычных для жителей Старого Света: они легко идут на кражи, насилие и беспорядки. Ситуацию осложняет давление правозащитных организаций, призывающих помочь людям, пострадавшим от войны и гуманитарной катастрофы. Наконец, выше было отмечено наличие противоречия прав, которые надо гарантировать (права граждан ЕС на безопасность против прав беженцев), а также одностороннее приглашение беженцев, озвученное Анжелой Меркель в расчете на не реализовавшуюся в ЕС солидарность. Конкретного решения о распределении беженцев в ЕС пока достичь не удалось, а жаждущие поселиться в Старом Свете продолжают прибывать или тонуть у берегов Европы. Единственная ощутимая подвижка - намерение ЕС создать структуру по помощи в управлении границами, однако, реализация этого шага займет месяцы и годы.
Наконец, ситуация обострилась после серии террористических атак, прокатившихся во Франции и Бельгии в 2015-2016 годы. Их организаторами были мусульмане. Часть давно проживала на территории ЕС, другие - только приехали, в т.ч. с потоком беженцев. В результате, проблема иммиграции мусульманского населения, плохо интегрирующегося в Старом Свете, обострилась исходящей от них угрозой безопасности всего населения. Вскрылись и провалы в системе внутренней безопасности, почти полное отсутствие взаимодействия соответствующих органов и внутри Бельгии, и между странами ЕС.
Для решения проблемы наплыва беженцев и предотвращения террористических атак вместо того, чтобы найти согласованное решение, страны ЕС стали восстанавливать внутренние шенгенские границы, отгораживаться от коллег по интеграции. Это создало серьезные трудности, прежде всего, для граждан Евросоюза и третьих стран, легально находящихся на его территории. Зашатался и основной символ европейской интеграции - свободное перемещение граждан, что заставило говорить о дезинтеграции. Нормы солидарности были вытеснены на периферию; 20 из 28 стран ЕС вообще не предприняли усилий по приему беженцев.
Фактор России ощутимо присутствовал и в этом кризисе. Прежде всего, это риторика по поводу того, что именно боевые действия России в Сирии повлекли поток беженцев на территорию Евросоюза (что нарушает временные и причинно-следственные связи). Кроме того, Москву обвинили в том, что она содействует транзиту беженцев из Сирии через свою территорию (аэропорты) в Финляндию и Норвегию. Присутствовала и ответная информационная кампания Москвы, в которой доминировали два тезиса. Первый - проблема беженцев иллюстрирует недопустимость вмешательства во внутренние дела государств и смены режимов. Второй - неспособность Евросоюза и его членов обеспечить базовую потребность граждан, безопасность, недопустимость превалирования риторики о защите прав человека над проблемами безопасности. По сути, вокруг этих событий также развернулись действия информационной войны Москвы и Брюсселя, тогда как в реальности перед лицом угрозы лавины беженцев и терроризма они находятся по одну сторону баррикад.
Наплыв беженцев и террористические атаки - наиболее серьезная проблема нынешнего Евросоюза, граничащая с экзистенциальной. Для сохранения достижений интеграции, прежде всего, свободы передвижения граждан ЕС и третьих стран, требуется дальнейшая интеграция в политике иммиграции и в сотрудничестве полиции и спецслужб. Кроме того, необходимо усиление структур ЕС по охране границ, а также разделение бремени приема беженцев между странами ЕС. Все это крайне чувствительные для национального суверенитета вопросы (примечательно, что незыблемость суверенитета стран-членов специально подчеркивается в недавнем решении о создании дополнительных структур ЕС для охраны границ). Пока государства ЕС, особенно новые члены, предпочитают отгораживаться от проблем. А на национальном уровне продолжается кропотливый поиск нового баланса между гражданскими свободами и безопасностью.
Поиск баланса национального и интеграционного, баланса прав человека и безопасности граждан займет много времени, и, скорее всего, ЕС вновь придется столкнуться с террористическими атаками, прежде чем будут найдены нужные ответы.
Вместе с тем, ситуация далека от апокалиптических репортажей российских средств массовой информации. Самое худшее - восстановление внутренних границ (которое частично произошло), безусловно, обернется неудобствами для граждан ЕС и его посетителей, оно также повысит расходы на торговлю товарами и услугами, где требуется перемещение через границу. Произойдет и некоторое снижение авторитета ЕС на мировой арене. Однако распада ЕС по этой причине ждать не приходится. Скорее Брюссель ожидает долгий поиск консенсуса по мерам, которые будут иметь интеграционный характер, но результаты придут позднее, чем следовало бы для эффективности решения проблем потока беженцев и терроризма.
Кризис легитимности
Проблема легитимности Евросоюза также стара, как и само интеграционное объединение. Ее суть - отказ граждан признать то или иное событие или регулирование законным - связан с прогрессирующей передачей компетенций с национального на наднациональный уровень (т.е. в ЕС), при котором страны-члены теряют контроль за различными сферами в пользу не всегда понятной системы институтов и нередко бюрократизированных схем принятия решений. Проблема обострилась с образованием в 1992 году Евросоюза. Дополнительно осложняет ситуацию склонность национальных правительств во всем плохом обвинять Брюссель, а все хорошее присваивать себе. Наконец, экономические кризисы, снижающие благосостояние жителей ЕС, проблемы нормативного лидерства, угроза наплыва беженцев и новых терактов дополнительно делегитимируют ЕС.
Ранее кризис легитимности уже повлек многочисленные попытки повысить прозрачность процесса принятия решений в ЕС, вовлечь граждан в консультации и в определение путей развития, а также пространные прояснения разделения сфер ведения стран-членов и Евросоюза. Однако эти шаги дали ограниченный результат. Среди экспертов также шли долгие споры о том, насколько применимы нормы прямой и репрезентативной демократии в ЕС, где нет общего демоса, не стоит ли ее заменить моделью демократии на выходе, т.е. учетом интересов всех и улучшением положения большинства граждан и юридических лиц. Однако доказать эффективность такого решения сложно.
Причин, по которым происходит постепенная передача полномочий на наднациональный уровень, много. Уже согласованные направления совместной деятельности требуют координации в смежных сферах. Единая валюта - сближения макроэкономической политики, а общая торговая политика - согласия относительно внешнеполитических приоритетов. Кроме того, нередко страны-члены в условиях глобализации теряют контроль над некоторыми сферами и единственное, что может помочь сохранить хоть какое-то регулирование, - это интеграция. Так происходит, например, с регулированием внутреннего рынка, с вопросами стандартов, охраны окружающей среды. Нередко коммунитаризация - это и способ провести на национальном уровне непопулярные реформы, сместив ответственность за это на наднациональные институты и неизвестных бюрократов.
Кризис легитимности сегодня проявляется, прежде всего, в усилившемся скепсисе граждан относительно интеграции. Это иллюстрирует и низкая явка на выборы в Европейский парламент (ЕП) в 2014 году (около 40% в среднем по ЕС, а в некоторых странах-членах - менее 20%), и увеличившееся количество депутатов ЕП от крайне правых партий, скептически настроенных по отношению к интеграции. Примерами кризиса легитимности могут служить и голландский референдум по вопросу одобрения соглашения об ассоциации с Украиной, и, конечно, голосование в Великобритании по Brexit. Не секрет, что 6 апреля 2016 года жители Нидерландов голосовали не по тому, что делать с Киевом, а против политики собственного правительства в ЕС. Известно и то, что подданные на Туманном Альбионе имели такое же туманное представление о том, что такое ЕС (неслучайно после объявления итогов голосования Google зафиксировал рекордное количество поисковых запросов на Британских островах с вопросом «Что такое Евросоюз?»). Национальные политики чутко отзываются на настроения общества, на опасения, что мигранты захватят все рабочие места, и пытаются перевести эти сантименты в свой политический капитал (правда, как показывают референдумы в Голландии и Великобритании, процесс все чаще выходит из-под контроля, а забавы с огнем наносят ожоги игрокам).
К каким последствиям может привести кризис легитимности? Вряд ли к распаду Евросоюза. Однако вслед за Великобританией некоторые другие члены могут потребовать пересмотра условий своего участия в ЕС. Тенденцию консолидации его достижений может сбалансировать некоторое усиление гибкой интеграции. Оно, однако, скорее будет носить риторический и декларативный характер. Инициативы эти будут мало влиять на уже принятые решения, скорее, они просто прояснят те гарантии, которые и так существуют, успокоят граждан. Очевидно также, что продвижение некоторых законопроектов в ЕП и Совете министров может замедлиться, усилится торг между странами-членами.
Дебаты о правильности и законности того или иного развития - неотъемлемая часть демократического процесса, делающая его более медленным, но при этом более устойчивым. Прояснение решений, аккомодация несогласных и стабилизация принятых решений - также часть нормального политического процесса, привычного для ЕС в последние годы. Гораздо опаснее отрицание существующих сигналов общества, попытка нивелировать рост популярности крайне правых, решение не замечать результаты референдумов и предлагать гражданам проголосовать еще раз.
Примечательно, что и в случае голландского референдума, и в случае Brexit активно эксплуатировался фактор России. В первом сторонники кампании «за» соглашение об ассоциации с Украиной использовали тезис о том, что отказ от соглашения выгоден только России, но не принесет выгод гражданам Голландии. Агитация против Brexit также опиралась на то, что проблемы в ЕС, его ослабление и частичная дезинтеграция выгодны только России. Этот же тезис присутствовал и во многих комментариях по результатам голосования граждан Соединенного Королевства. Таким образом, фактор России (т.е. внешней угрозы) используется как аргумент в пользу признания легитимности нынешнего положения вещей. Это все то же стремление использовать для консолидации внешнюю угрозу, которое уже было отмечено в описании кризиса лидерства и солидарности. Интересно, что стремление это, по сути (и, как бы это ни было парадоксально), роднит сегодня Россию и ЕС.
Заключение
В ЕС назрело много кризисных явлений, которые выше объединены в пять групп. ЕС далек от идеала, его критика основана на несбывшихся (и часто завышенных) ожиданиях - как от объединения, так и от взаимодействия с ним. К ЕС, однако, в полной мере применимо высказывание Дага Хаммершельда про ООН, которая «была создана не для того, чтобы привести нас в рай, а для того, чтобы спасти нас от ада». Ни кризисы, ни критика не означают, что ЕС развалится, и это первый наш вывод. Он сохранит устойчивость, правда, занят будет не строительством нового дома, и даже не капитальным ремонтом, а латанием дыр и возведением подпорок. Брюссель сосредоточится на консолидации достигнутого, что потребует точечной гармонизации в отдельных сферах (усиление макроэкономической координации, сотрудничество в области иммиграции, активизация взаимодействия спецслужб и т.п.). В некоторых случаях (по аналогии с кризисом зоны евро) Евросоюзу понадобится дойти до крайней точки, чтоб оттолкнуться от дна.
В то же время описанные сложности серьезно ослабляют способность Евросоюза решать международные проблемы. Основные его инструменты - экономическая привлекательность и ценностное лидерство - дискредитированы. Первый - низким ростом ВВП, проигрышем в конкурентоспособности, проблемами единой валюты. Второй - растущей склонностью к избирательности трактовки норм. Возрастание соперничества в области безопасности между Россией и Западом дополнительно повышает интерес стран-членов (особенно Польши и Балтии) не к ЕС, а к НАТО. Таким образом, ЕС двигают назад не только его кризисы, но и общая международная обстановка.
Игра России на повышении ставок в безопасности способствует выходу НАТО из тени. А апелляция Москвы к экономическим интересам ЕС, заигрывание с бизнесом с целью разбить трансатлантическое единство не приносит ощутимых результатов в этом контексте.
Второе. Широко известна метафора, в которой Евросоюз сравнивается с велосипедом, где надо все время крутить педали: чтобы интеграция сохранялась должны быть новые ориентиры и цели, углубление взаимодействия (разделяемые всеми). В действительности же европейская интеграция стала объективной реальностью, как и государства в Европе. Поэтому ЕС, как и национальные государства, не должен доказывать необходимость своего существования. Речь идет, скорее, о консолидации и совместном поиске ответов на текущие вызовы.
А вызовы ЕС в целом сходны с вызовами всех современных стран: это кризис существующей модели взаимоотношений общества и государства. Именно ее ставят под вопрос и Исламское государство, и терроризм как явление в целом. Отсюда в большинстве стран Старого Света несистемные партии, не укладывающиеся в привычное разделение на правых и левых. Однако возврат к национальной организации в Европе - шаг назад в прошлое, попытка въехать в карете в век космических технологий и самолетов: красиво, эпатажно, но не адекватно современным реалиям. И даже лидеры Brexit, получив посты в правительстве, уже частично пошли на попятную.
Третье. В некоторых случаях гибкое сотрудничество, т.е. взаимодействие, которое вовлекает лишь часть стран ЕС, может усилиться. Однако в большинстве случаев будет создана, скорее, видимость этого (как в случае Дании и шенгенских соглашений или Британии и Brexit ), будут приняты бюрократические, медийные, мало что меняющие гарантии. Эти псевдоизменения - часть нормальной политики в современном мире, а не изобретение Евросоюза или что-то экстраординарное. В результате, гибкая интеграция будет проявляться, главным образом, в риторике и нарочитых реверансах. (Другой пример этого феномена, кстати - виртуализация конфликтов, соперничества и боевых действий, которые порой затуманивают понимание границ возможного, застилают реальную опасность военных столкновений). В этом смысле развитие Евросоюза намного предсказуемее и устойчивее, чем поспешили заметить комментаторы Brexit и террористических атак.
Четвертое. Нельзя недооценивать способность Евросоюза к консолидации, особенно когда явная угроза ему или его членам исходит извне. Такую роль сегодня играют потоки беженцев и иммигрантов, террористическая угроза. Ту же угрозу политики ЕС пытаются сделать и из России, поскольку это помогает внутреннему единству, позволяет игнорировать некоторые сложности внутренней политики. Нередко, по аналогии с охотой на ведьм, Евросоюз ищет российский след во всем. В результате, в ЕС наблюдается трансформация, аналогичная той, что происходит и в нашей стране: внешняя политика начинает доминировать над внутренней, более привычной для Брюсселя. Способность ЕС к консолидации значительно ниже без внешнего врага. Одновременно, однако, внешние угрозы отвлекают ЕС от кризиса лидерства, легитимности, экономического развития и от проблем в нормативном доминировании. Но такая консолидация лишь отсрочивает необходимые реформы.
Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/
Радикальная организация, запрещенная в России. - Прим. ред.
} Cтр. 1 из 5
Наличие высшего образования у человека – сегодня норма и обязательное требования, без которого работодатель не станет рассматривать вашу кандидатуру на должность. Полученные в ВУЗе знания никто не проверяет, да и в реальность их практичного применения мало кто верит, но наличие корочки все же необходимо. Альтернативой длительного обучения является возможность купить диплом актуальной специальности.
Случаи, в которых надо покупать подтверждение наличия высшего образования
Большинство людей не верят в пользу дипломов, и думают, что они надо исключительно для галочки. Но в некоторых ситуациях он становится жизненно необходимым, например:
- срочное предложение трудоустройства по интересной и перспективной специальности;
- невозможность реального обучения из-за плотного рабочего графика или маленьких детей;
- нежелание тратить время и деньги на настоящий документ, который можно получить за несколько дней.
Современные технологии открывают перед человеком новые возможности, и оригинальный документ становится доступным для приобретения, таким образом, экономя средства, силы и время для будущего владельца.
В чем выгода покупки документа
По сравнению с реальным обучением, простая покупка принесет больше пользы и выгоды, поскольку купить диплом в Москве – это:
- экономия денег – цены на то, чтобы быть студентом столичного ВУЗа сегодня очень высоки, тогда зачем переплачивать;
- Россия – страна больших возможностей и самых разных престижных ВУЗов: окончите любой из них за пару дней. Вчерашний школьник, а сегодняшний абитуриент обычно идет учиться туда, где проходит по баллам, ближе к дому и, где платить меньше. Но толку от такого диплома будет немного;
- доступна любая квалификация всех годов выпуска;
- рациональное использование времени, ведь это самое дорогое, что у нас есть. А растрачивать его в пустую на просиживание лекций, и переписывание конспектов приведет не к развитию, а, наоборот, к отставанию от темпов общества;
- шанс построить успешную карьеру в г. Москва;
- гарантия практичного применения: потребность изготавливать документ возникает, поскольку есть актуальная и интересная вакансия, и единственное препятствие – отсутствие официального подтверждения соответствия квалификации;
- возможность получить уровень бакалавр, специалист и магистр за несколько дней;
- приложение к документу с полным совпадением дисциплин оригинала и с высокими баллами;
- соответствие требованиям рынка труда, поскольку при поступлении в университет, сложно предвидеть, какая профессия будет востребованной через 5 лет;
- выделить себя среди конкурентов на должность поможет красный диплом.
Последние отзывы
Всё нормально, спасибо за диплом!
Хочу поблагодарить представителей Вашей компании за предоставленную возможность купить диплом о втором высшем образовании. Я начинала учиться в университете, но рождение второго ребенка вынудило меня оставить его. Сейчас у меня есть столь желанный диплом, когда малышка подрастет, я смогу устроиться на работу по любимой специальности. Спасибо большое!
Станислав
Простота покупки свидетельства меня просто покорила. Я думал, что придется долго и нудно заполнять документы, а оказалось, что на все про все нужно буквально пять минут. Это отлично проработанный и продуманный сайт, пользоваться им очень просто. Сейчас жду свое свидетельство с нетерпением.
Можно ли доверять подобным фирмам
Это главный вопрос, ведь на кону не только работа, а и репутация. Так что, выбирая компанию, которая выполнит печать диплома на заказ, проверяйте ее надежность и профессионализм. Важно не бросаться на копеечное предложение, которое приведет к слишком неудачной подделке. Лучше обратите внимание на компанию, которая выполнит печать недорого, доступного и конкурентного по сравнению с другими предложениями интернета.
При сотрудничестве с нами, клиенты получают следующие гарантии:
- лучшая цена в городе, которая соответствует качеству;
- признание подлинности по всей стране и за границей, ведь в его основе – государственный образец;
- полное проведение студента по всем документам;
- печать исключительно на оригинальном бланке Гознак;
- не можете самостоятельно забрать вашу корочку, так сказать, побывать на «выпускном», – мы выполняем работу с доставкой по стране.
Если вы не решаетесь заказать диплом, поскольку опасаетесь обмана, то мы гарантируем выполнение работы без предоплаты: оплатите после того, как убедитесь, что вы получили официальный и настоящий документ.
Чем занимаются наши сотрудники
Многим студентам не хочется служить в армии. У вас есть возможность в 40 лет получить новую специальность без траты времени на обучение. Для решения всех вышеперечисленных вопросов можно у нас купить диплом или любой другой документ, который вы хотите. Получение документов осуществляется через государственные учреждения: ЗАГС, ВУЗ, военкомат. Мы поможем вам в покупке любого документа.
Что вам даст новый документ:
- если вы потеряли диплом, то вы избежите возни с бумагами и сэкономите много времени;
- вы можете заменить плохие оценки на желаемые баллы;
- возможность получить трудоустройство в любимой фирме;
- можно подтвердить высокий уровень квалификации и избежать увольнения;
- возможность сменить специальность;получить учебную визу в другую страну;
- отсрочка или освобождение от призыва в армию.
Вы можете у нас школьный аттестат, диплом об окончании средних и высших учебных заведений. И это – далеко не полный список. Есть в Москве много учебных заведений с военной кафедрой. А значит – у вас будет еще и воинское звание. Мы сделаем любую удобную для вас справку: больничный лист, справку из военкомата, посещение сессий института. У нас можно купить свидетельства о браке, рождении и смерти. Одним словом, сделаем для вас любой документ, востребованный на производстве.
Последние вопросы
Александра
Скажите, если я живу не в России и не в СНГ, могу ли я заказать у Вас диплом о высшем образовании? Мне нужен педагогический ВУЗ, преподавание русского языка и литературы. Я родом из Украины, диплом мне нужен местный. Можете ли Вы мне помочь в моей ситуации?
Да, мы можем сделать Вам нужный документ. Оставляйте заявку у менеджеров и не забудьте оставить координаты для связи – номер телефона или электронную почту. Мы свяжемся с Вами для уточнения Вашего заказа.
Как мне поступить, если в документе я обнаружу ошибки или опечатки?
Перед тем, как принимать и оплачивать готовый документ, Вам нужно его внимательно проверить. Если Вы обнаружите в нем недочеты, не берите его и не платите, просто отдайте курьеру или верните обратно нам на переделку. Естественно, что все расходы мы берем на себя. Чтобы такие ситуации никогда не возникали, мы делаем для наших клиентов макет будущего документа и отправляем им на согласование. Когда заказчик проверит все детали и подтвердит согласие, мы пошлем макет на выполнение. Также можно сделать фото или видеозапись документа под лучами ультрафиолетовой лампы. Это подтвердит высокое качество готового изделия.
Сможете ли Вы сделать для меня академическую справку?
Да, мы делаем разные виды справок, в том числе и академические. С типами документов и ценами на нашу работу Вы можете ознакомиться на нашем сайте, в разделе «Цены».
Мы хотим чтобы вы имели диплом
Наша компания даст вам такие преимущества:
вы сэкономите 5 лет обучения;
у нас есть бюджетные документы, которые выполняются на обычной бумаге;
вы можете приобрести дорогой вариант диплома, который вам нужен, но со всеми защитами. Тогда никто не отличит сертификат от оригинала;
доставка курьером или почтой РФ;
наши клиенты попадают в федеральный реестр сразу же после сделки с нами;
вся информация о вас конфиденциальна;
у нас оплата только после того, как соответствующая «корочка» в ваших руках.
Москва, 20.04.2019Разговоры о выходе Греции из зоны евро ведутся не первый день. По признанию многих, это могло бы стать довольно приемлемым шагом для страны, позволив девальвировать национальную валюту и укрепить экономику. Но цепная реакция, которую породит выход страны из состава еврозоны, заставляет ЕС раз за разом спасать Грецию, а предстоящие проблемы и потеря поддержки не дают ей самой пойти на такой шаг. Вместе с тем, нарастает напряженность с госдолгом Испании. По предварительным оценкам для финансирования испанских банков понадобится минимум 62 млрд евро Абсолютно все уверены, что проблемы Испании на порядок серьезнее греческих, и их решение будет еще более сложным и ресурсоемким.
Инде-инде-индепенденсия
Людмила Наздрачева Newzulu/TASS Автор: Noemi GagoКаталония грозит ЕС долговым кризисом
Политические проблемы в Испании уже привели к падению цен на облигации ряда стран ЕС. Аналитики видят в референдуме причины для тревоги по поводу его экономических последствий, которые не будут радужными для Испании и Европы и обманут ожидания каталонцев, но не находят оснований для серьезного кризиса. Впрочем, такие процессы развиваются во многом непредсазуемо
Zuma\TASS
Польский бунт и будущее Евросоюза
Скандал, связанный с избранием Дональда Туска главой Европейского совета на новый тридцатимесячный срок вопреки позиции самой Польши, поставил точку в политкорректности и понимании консенсуса как самостоятельной и очень важной ценности европейской интеграции. А в целом спор был не только и не столько о кандидатуре Дональда Туска, сколько о будущем Европы, в котором для Польши не нашлось роли, соответствующей ее амбициям. Материал об этом подготовлен в партнерстве с Российским советом по международным делам (РСМД)
AP/TASS
Греция возвращается на привычное место «главного больного Европы»
Греция с огромным трудом поднялась на ноги и стоит сейчас, слегка покачиваясь, но для того, чтобы ее свалить обратно на землю, достаточно не очень сильного порыва ветра. Такой сценарий более чем реален, потому что встреча министров финансов ЕС закончилась в части Греции провалом
Спасение Deutsche Bank могут возложить на немецких налогоплательщиков
2016, 01:00
Немецкие политики впервые открыто обсудили проблемы Deutsche Bank, который пострадал от политики отрицательных процентных ставок ЕЦБ и судебных издержек из-за различных юридических нарушений. В Германии опасаются, что, если не удастся существенно снизить претензии американских властей, спасать крупнейший немецкий банк придется за счет бюджетных средств
В поисках былого величия
Никита Бабкин, генеральный директор Бюро «Стратегические коммуникации», член комитета по политтехнологиям Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО) 2016, 08:02
После пятидесяти лет постепенного, но неуклонного снижения своей роли в мире, Великобритания, наконец, подает заявку и на большую политическую автономию. Вне зависимости от результатов референдума, самим фактом его проведения Великобритания хотя бы отчасти уже достигла искомых целей. Насколько эффективно и с какой целью она сможет распорядиться полученным ресурсом, это уже другой вопрос.
У порога экономической катастрофы
2016, 12:21
Глава Сбербанка считает, что вероятный Brexit - выход Великобритании из ЕС негативно отразится на российской экономике. Глава МЭР возражает: никто не может этого знать определенно. Мнения аналитиков «Эксперт Online» также расходятся. От краткосрочного падения рубля и нефти, а также возможности проблем на британских биржевых площадках и в газовой сфере - до резко негативной реакции рынков на Brexit и экономической катастрофы. В принципе, отрицать ее вероятность невозможно.
LEWIS WHYLD/PA WIRE/TACC
«Ублюдки» Кэмерона
Референдум о членстве Британии в Евросоюзе - шанс для граждан самостоятельно определить будущее страны на мировой арене. Но депутаты решили использовать эту возможность иначе, устроив гражданскую войну за собственные интересы
AP/TASS
Евро больше не нужен
Желающих заменить свою валюту на евро больше нет. По крайней мере, пока. Если в последние 9 лет еврозона выросла на 7 членов до 19 государств, то сейчас перейти на общеевропейскую валюту не хочет никто. Очевидно, что двадцатый член зоны евро появится не раньше следующего десятилетия
AP/TASS AP/TASS
Первые хорошие новости для ЕЦБ обошлись в 240 млрд евро
Над главным врагом Европы – крайне низкой инфляцией, похоже, одержана первая небольшая победа, считает агентство Bloomberg. Ожидается, что на пресс-конференции, которая состоится 2 июня, Марио Драги расскажет о первом незначительном успехе. Победа эта явно из разряда тех, о которых говорят: «за ценой не постоим». Избавление Европы от дефляции стоило европейским налогоплательщикам почти четверти триллиона евро
AP/TASS
Греции дали передышку
Греция вновь оказалась на грани дефолта. Еврозоне и МВФ после многочасовых переговоров, затянувшихся, как обычно, за полночь, удалось договориться о компромиссе. Отличием от всех предыдущих соглашений о помощи Афинам является то, что в нем заодно разработана дорожная карта, при помощи которой можно будет помогать грекам и дальше. Это значит, что хроническая «долговая болезнь» Эллады узаконена на много лет вперед
Zuma\TASS
Испании и Португалии грозят санкции Брюсселя
Мадрид и Лиссабон занимают первые строки в списке евросоюзовских «двоечников». Они чаще других членов ЕС не выполняют один из пунктов устава объединенной Европы, гласящий, что дефицит бюджета члена ЕС не может превышать 3% от ВВП, и рискуют сейчас быть оштрафованными
YAY/TASS AP/TASS
Рынок недвижимости в Германии опасно перегрелся
В попытке подстегнуть хронически низкую инфляцию в Европе ЕЦБ снизил ставку рефинансирования до -0,4%. Руководство Bundesbank никогда не делало тайны из своего негативного отношения к отрицательным ставкам, по крайней мере, на продолжительный период времени, пишет Spiegel. Об этом неоднократно высказывался управляющий главного немецкого банка Йенс Вейдманн.
Imago/TASS
Из лидеров в середнячки
Европейский локомотив – Германия показывает признаки усталости. Первая экономика континента вызывает все больше опасений и тревог. Из-за серьезных проблем с мировой экономикой сильно страдает немецкий экспорт, а вместе с ним экономика как ФРГ, так и всей Европы
Actionpress/TASS
Кристин Лагард против Ангелы Меркель
Греция, похоже, вновь возвращается на первые полосы газет. И причина не только в мигрантах, которые заполонили эту южно-европейскую страну. За мигрантами как-то забылся греческий кризис, который продолжает держать всю Европу в напряжении
Imago/TASS
Европейцев завалят деньгами
В поисках сильнодействующих средств для стимулирования экономики, эксперты и финансовые регуляторы все чаще говорят о так называемых «вертолетных деньгах». Этим термином называют модель, которая предполагает адресацию наличных средств домохозяйствам для увеличения спроса. О готовности пойти на реализацию этой программы заявил и глава ЕЦБ Марио Драги. Однако "бесплатная раздача денег" в еврозоне может привести к непредсказуемым последствиям
DPA/TASS
ЕЦБ решился на отчаянный шаг
Заседание совета управляющих Европейского Центробанка оправдало ожидания самых смелых оптимистов. В штаб-квартире ЕЦБ, во Франкфурте-на-Майне, был принят пакет мер, которые должны подстегнуть европейскую экономику. Если в двух словах, то главный банк Старого Света понизил главные ставки и расширил программу количественного смягчения.
AP/TASSСамый драматичный саммит
Сегодня в Брюсселе открывается саммит ЕС. Европейские лидеры будут два дня обсуждать проблемы мигрантов, борьбу с терроризмом и, конечно же, британский референдум и возможный выход Великобритании из Евросоюза. По всеобщему мнению, саммитов, проходивших в такой драматичной обстановке, в Европе еще не было